Выездное заседание Верховного суда планеты Земля по поводу рассмотрения дела серийного убийцы Валентина Петренко окончилось. Один из участников заседания – доктор юриспруденции Герхард Юм, пребывая в скверном расположении духа, брел в сторону подземного шестиэтажного супермаркета с претенциозным названием «ГЛОБУС», расположенного под главной площадью региональной столицы.
Большинство граждан ходили сюда на экскурсию, как в музей, чему чрезмерно способствовала вороватая городская мэрия. Элитными здесь слыли не товары, а цены. Они были просто астрономические!
Юм про себя обзывал подобные заведения – наглым пылесосом для чистки карманов. Но ГЛОБУС был из разряда сверхнаглых – он просто ужасал своим навязчивым бандитизмом. Представьте себе кейс стоимостью с прихожую трехкомнатной фешенебельной квартиры. Тут же за углом, в обыкновенном городском ЦУМе он продавался по цене в 15-20 раз ниже – предупредительно, ласково, изысканно. А здесь по-хамски и зло. Продавщицы – казенные проститутки – уверенно раздевали зевак, отчего казалось, что беспредел ГЛОБУСа в этом мире глобален. Хотелось срочно заказать модерновый аннигилятор и аннигилировать этих надрессированных девушек вместе с мэром, который на Всепланетарном Совете ловко становился на голову, за что и получил название – ГОРОДСКОЙ ЗАДНИК!
Доктор Юм бродил здесь исключительно редко, когда витали в мозгу новые мысли и возникали странные идеи. На этот раз было о чем задуматься... Каждому из членов планетарного Верховного суда было предложено самостоятельно ответить на поставленный вопрос: почему, несмотря на постоянный рост благосостояния, на Земле все возрастает количество жесточайших немотивированных убийств?
«Я хоть и очередной Юм, но отнюдь не философ, – раздраженно подумал он. – За многие годы госслужбы вполне поднаторел в вынесении всяческих приговоров, но скорее, как исполнитель, а не наказатель, поскольку не был силен в анализе социальных корней преступлений. Да и не мое это дело: социологи, моралисты, социалисты, журналисты, – пожалуйста, меня же – увольте. Есть факт и де-факто, постфакт и де-юре... И все!»
Проплыв лифтом внутри прозрачной колонны, Юм оказался в преддверии музыкальной площадки, маленькой эстрадки, на которой выступал, скажем, небольшой оркестрик настырных аборигенов созвездия Альдебарана, напоминающих гигантских богомолов – необыкновенно выросших у себя во внеземелье, которые казались состоящими из одних только лап. Эстрадная площадка была не из дешевых. Мэр умел брать, а эти альдебаранские лапы умели давать на лапу окрестным Героям. А что? Те – Герои, а эти – Пришельцы... У одних – земные Звезды, другие со звезд! Известно, рука лапу моет...
– Господин, – внезапно прозвучал над ухом юриста требовательный механический голос, – сделайте заказ или освободите место за столиком – мэрия решительным образом требует оплаты каждого посадочного места!
«Пересажать бы их всех!» – подумал в сердцах Юм. Но вслух возражать не стал. Юрист решительно встал и направился прочь. В этом эксклюзивном заведении чашечка кофе стоила месячный проездной на метро, а кружка пива была эквивалентна по стоимости бутылке «Наполеона» урожая тысяча восемьсот затертого года... От этого пивного урожая нектары хлебал, естественно, мэр – герой и мздоимец.
Юрист вышел и направился к антикварной лавке с гордой надписью на муниципальной вывеске:
«ВЕСЬ АНТИКВАРИАТ ПОДЛИННЫЙ! НОВОДЕЛОВ НЕ ДЕРЖИМ».
Здесь по баснословным ценам продавали обломки прошлого – легендарного и очень: первые виниловые пластинки «БИТЛЗ» и «РОЛЛИНГ СТОУНЗ», гусиное перо, которым якобы писал Вальтер Скотт – поди проверь, лунные вымпелы, доставленные на поверхность естественного спутника в позапрошлом веке, кстати, сам городской мэр был ужасным раритетом того же времени...
Вдруг внимание Юма привлек небольшой бронзовый бюст человека желтой расы в обыкновеннейшей кепке. Взвесил на ладони – тяжелый: очевидно литой. Снизу оказалась выгравированная надпись:
ПАВЛИКУ ОТ КОРЕЙСКИХ ДРУЗЕЙ. ЛЕНИНГРАД, 1955 г.
Следовательно, это «великий вождь» Ким Ир Сен – один из государственных лидеров, планомерно превращавших часть Корейского полуострова в концентрационный лагерь, под фанатическое ликование собственного народа. Знакомый феномен – подобных черных родимчиков в мировой истории было, увы, немало...
Юм поманил пальцем продавца – указал на необычную надпись:
– Чтобы купить эту безделушку, необходимы знание русского языка и перипетий истории призабытого двадцатого века. Местным нуворишам подобный раритет малоинтересен, а жаль. За доставку на Марс, в земное святилище в тамошней долине Сидония, мне обещаны буквально золотые горы... Вам, милейший, этого не понять. Просто они там чтут память земной цивилизации.
Продавец угрюмо посмотрел на эстетствующего юриста и злобно зашипел на него. В лакейском голосе и в самом выражении лица было столько ненависти, что пораженный Юм отшатнулся:
«Вот тебе и одна из древнейших столиц планеты! Ей Богу, не продавцы, а сплошные мизантропы. Их бы хоть тестировали, что ли... Где таких набрали – у каждого в душе предпосылки стать тем самым убийцей. Сейчас такому ударить меня мешает только страх потерять свое непыльное рабочее место. Но не доведи, Господь, встретиться с таким в темном углу!..»
Огорченный судья пешком добрался до гостиницы, поднялся на сорок второй этаж и, войдя в номер, принял две таблетки снотворного...
Сон сморил его незаметно.
Проснулся он внезапно, словно от легкого толчка. Впрочем, можно ли это назвать пробуждением? Глаза его оставались закрытыми, но все же Юм видел висевшее в воздухе существо? – нет, скорее видение, напоминавшее огромную каплю или сосульку, заостренную книзу.
Вверху просматривалась вполне человеческая голова со странным бесполым лицом. Худенькие блеклые ручки беспокойно теребили что-то невидимое. Пространство перед существом пульсировало фосфоресцирующим светом. Внешне оно напоминало иллюзорный воздушный водопад.
– Кто вы? – удивленно спросил проснувшийся. Последовал телепатический ответ, проникавший прямо в подкорку:
– В вашем пространстве я не материальный объект, а ментальный – практически проекция. Я хочу перед тобою открыться. Ты готов меня выслушать?
– Смотря о чем пойдет у нас разговор, – осторожно ответил юрист.
– Я представляю мир, который вы назвали бы сверхцивилизацией. Мы предлагаем вам необычную помощь. Готовы ли вы навсегда решить проблему адекватного наказания убийц?
Многоопытный Юм неопределенно кивнул. Это была настоящая планетарная боль, не имевшая окончательного решения. Пришелец чуть торжественно заговорил:
– Дело в том, что у себя в мире мы извлекаем из убийц тонкую составляющую, можете называть ее по привычке душой. А дальше с ней происходит вот что...
В верхнем углу комнаты возникло нечто вроде фиксированной голограммы: скованный наручниками арестант, лежа на металлическом столе, медленно приближался к непонятному агрегату.
Стол подкатывался к неизвестному устройству, напоминавшему формообразующий соленоид человекоподобного профиля. Контур профиля постепенно подстраивался под тело убийцы, пока не раздалось негромкое шипение.
В этот миг от соленоида по направлению к голове осужденного протянулись многочисленные тонкие оранжевые лучики. Постепенно спектр их захвата расширялся – они становились ярче и шире.
– Это так называемые лучи жизни, – прокомментировал «картинку» пришелец. – Психическая сущность убийцы уже перешла в тонкий мир.
«И что же из этого следует?» – задал Юм беззвучный вопрос. Ответ последовал незамедлительно.
– Мы поместим его душу в одно субпространство с душою убитого. И затем между ними состоится ментальный поединок. Существовать останется тот, кто по моральным законам Вселенной имеет на то больше прав. Как видите, все прозрачно.
– А где же вы отыщете души убиенных...
– Ха, – в голосе эфемерной сущности прозвучал сарказм, – души убиенных сами тянутся за убийцей. Они обычно и доставляют его на самый последний суд. Но посмертное судейство в мире живых никого еще не утешило...
Юрист, затаив дыханье, невольно наблюдал за странным видеозрелищем. В закрытом пространстве, напоминавшем то ли операционный бокс, то ли тюремную камеру-одиночку, находились две призрачные фигуры.
Одна из них, словно оживший убийца, другая – хрупкая белокурая девочка со страшной рваной раной на горле. При эксгумации тела, которое на Земле разыскивали несколько месяцев, в протоколе было бесстрастно записано: «проникающее горловое ранение несовместимое с жизнью».
Ментальные проекции убийцы и жертвы внезапно впились друг в дружку немигающими взглядами, как в детской игре в «гляделки». В первой трети двадцатого века эта провинциальная игра была более чем популярна и вызывала обмороки у чувственных гимназисток и дамочек из высшего общества. Иногда для того, чтобы им реально помочь, требовалась самая настоящая нюхательная соль, о которой в последующем просто забыли.
Постепенно под взглядом жертвы призрак убийцы начал таять и съеживаться. В его округленно оцепеневших глазах мелькнул панический ужас. Безвольный взгляд остановился и тут же потух. Еще миг и в камере осталась только девочка, словно озолоченная ровным и тихим сиянием. Возмездие состоялось...
Затем призрак девочки легко прошил, казалось бы, плотно непроницаемые стены и поступил в местное «чистилище», где и обрел окончательную кашевидность.
Юм поразился, и тут же услышал голос, проникающий в подсознание:
– Вот так у нас решаются вопросы о справедливом возмездии: чинно и благородно, без ваших дурацких Сводов Законов и путаных подзаконных установлений! Каково?!
Юрист задумался. Что-то в увиденном накануне было ему не до конца ясно. Требовались уточнения, хотя чисто визуально схема возмездия казалась действующей. И тогда Юм задал наводящий вопрос:
– А собственно вы, сударь, кем были в жизни земной – жертвою или палачом?
– Простите, но мы не так формулируем возможный ответ. Дело в том, что сам я – симбионт возмездия равный себе подобным. Иных среди нас просто нет!
– И что же вы ощущаете? – тут же поинтересовался юрист.
– Если честно, то тончайший снобизм непрощения. Вам, наверное, этого не понять. Но попытаюсь уточнить: как сущность убийцы – я ощущаю бесконечное чувство страха, а как сущность жертвы – удовлетворение осуществленной мести...
– Так что же вас тревожит тогда? – попытался уточнить для себя Юм. – Ведь если вы вполне самодостаточны, зачем же вам печься о нас?
– Собственно меня волнует мой нездешний ранг в вашей традиционной иерархии правосудия. Мне в ней, по вашим земным понятиям, просто нет места, а ведь я воплощение наивысшей справедливости...
– Положим, тогда ответьте на мой последний вопрос, – не унимался юрист. – Как бы вы у себя там отнеслись к проблеме серийного убийцы, такого, например, как наш нынешний подсудимый Валентин Петренко?
– Я бы выступил в роли его адвоката, поскольку в одной из моих составляющих заложен такой же убийца... Хотите, дам ему слово?
– А это возможно? – поразился Юм.
– Все тут зависит от интеллигентности жертв. Вот, пожалуйста, они меня пропускают... – В воздухе образовались грязно-серые волны... — Ха-ха-ха, они думают, что я у них подавлен и рецессивен. Да я просто непрерывно наслаждаюсь кровавыми делами физических рук своих. И не беда, что их у меня более нет, зато всегда со мной эти слабаки, которые не сумели за себя постоять... Они – памятник моему земному всесилию. Разве вам не известно, что зло всегда тестирует земное добро? Я просто выбраковал этих пушистиков и сделал жизнь на вашей земле прочней!
– Достаточно, подсудимый, – потребовал по привычке юрист. – Кассационная жалоба земного зла отклоняется. Так и передайте своим подельникам.
Серый туман сгустился до черного облака, послышался сильный треск электрического разряда, за окном ударила молния и отбросила на землю тень поверженного демона-искусителя.
Декабрь 2003 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий